Анжелика - Страница 25

Карета, удаляясь, затряслась по ухабам, а пухлая ручка маркиза, высунутая в оконце, махала оставшимся.

***

Больше сеньоры из замка дю Плесси в Монтелу не появлялись. Было известно, что они устраивали пышные празднества, потом прошел слух, что они намереваются вернуться в Иль-де-Франс с набранным полком. В Монтелу тоже побывали вербовщики.

Из людей барона Армана де Сансе соблазнились славным будущим, которое сулили королевским драгунам, только двое — Жан Латник да еще один бедняк. Кормилица Фантина горько оплакивала отъезд своего сына.

— Был неплохой парень, а теперь станет таким же грубым солдатом, как вы,

— говорила она Гийому Люцену.

— Все дело в наследственности, кумушка. Ведь его предполагаемый отец тоже был солдатом, не так ли?

С тех пор, вспоминая о каких-либо событиях в замке, обычно говорили: «это было до» или «Это было после визита маркиза дю Плесси».

Глава 7

А потом приехал «черный гость».

Это событие оставило более глубокий след в памяти Анжелики. «Черный гость» не только не поколебал никаких устоев и не ранил ничьей души, как предыдущие гости, но своими необычными речами вселил в Анжелику надежду, непоколебимую и твердую надежду, которую она пронесла через всю свою жизнь; и в минуты самых тяжелых испытаний, что в дальнейшем выпали на ее долю, стоило ей закрыть глаза, как она снова видела этот весенний вечер, слышала бормотание дождя, под шум которого появился «черный гость».

Анжелика, как обычно, была на кухне. Дени, Мари-Агнесс и маленький Альберт играли рядом с ней. Самый младший братишка лежал в колыбели у очага. По мнению детей, кухня была самым прекрасным местом в замке. В большом очаге с высоким колпаком, благодаря которому в кухне почти не было дыма, всегда пылал огонь. Языки пламени плясали, отражаясь в днищах кастрюль и тяжелых медных тазов, развешанных по стенам. Диковатый мечтатель Гонтран мог часами наблюдать за мерцанием этих бликов, и его воображение рисовало какие-то фантастические видения, Анжелике же виделись добрые духи замка Монтелу.

В тот вечер Анжелика готовила пирог с зайчатиной. Она уже раскатала тесто, придав ему круглую форму, и рубила мясо. Неожиданно снаружи донесся глухой стук лошадиных копыт.

— Вот и ваш отец возвращается, — сказала тетушка Пюльшери. — Анжелика, я думаю, нам приличнее пройти в гостиную.

Но после минутной тишины — вероятно, всадник спешивался — зазвонил колокольчик у входной двери.

— Я открою! — крикнула Анжелика.

Она помчалась к двери, не обращая внимания на засученные рукава и выпачканные мукой руки.

Сквозь пелену дождя и вечернего тумана она увидела высокого худощавого человека, с плаща которого стекала вода.

— А вы поставили свою лошадь под навес? — спросила Анжелика. — Здесь животные легко простужаются. У нас из-за болот очень сильные туманы.

— Благодарю вас, мадемуазель, — ответил незнакомец, снимая свою широкополую шляпу и кланяясь. — Я позволил себе по праву путешественника сразу же поставить лошадь в вашу конюшню и туда же положил свои вещи. Я понял, что мне сегодня не добраться до цели моего пути, и, проезжая мимо замка Монтелу, решил попросить мессира барона оказать мне гостеприимство на одну ночь.

По его костюму из грубой черной материи, единственным украшением которого был белый воротник, незнакомца можно было принять за мелкого торговца или принарядившегося крестьянина, но Анжелику смутило его произношение, совсем не похожее на местный говор и даже будто с каким-то чужестранным акцентом, а также его изысканная манера выражать свои мысли.

— Мой отец еще не возвратился, пройдите пока на кухню, там тепло. Мы пошлем слугу обтереть вашу лошадь соломой.

Как раз в тот момент, когда Анжелика вела гостя в кухню, ее брат Жослен вошел туда через заднюю дверь. Он был весь в грязи, с красным, перепачканным лицом. За ним слуги втащили кабана, которого он только что убил рогатиной.

— Удачно поохотились, сударь? — вежливо поинтересовался незнакомец.

Жослен бросил на него недружелюбный взгляд и что-то буркнул себе под нос. Потом он сел на табурет и протянул ноги к огню. Гость скромно устроился сбоку и взял миску супу, которую предложила ему Фантина.

Он рассказал, что родом из этих мест, из-под Секондиньи, но он столько лет провел в странствиях, что в конце концов стал говорить на родном языке с акцентом.

— Но это скоро пройдет, — сказал он. — Ведь я всего неделю назад приплыл в Ла-Рошель.

При этих словах Жослен поднял голову, посмотрел на незнакомца, и глаза его загорелись. Младшие дети окружили гостя, засыпая его вопросами.

— А из какой страны вы приплыли?

— А это далеко?

— А кто вы такой?

— У меня нет определенного занятия, — ответил незнакомец. — Пока что я думаю просто поездить по Франции и рассказывать тем, кто захочет меня слушать, о своих странствиях и приключениях.

— Как в давние времена — трубадуры? — спросила Анжелика, которая все же усвоила кое-что из уроков тетушки Пюльшери.

— Да, вроде того, хотя я не умею ни петь, ни слагать стихи. Но я мог бы рассказать много интересного о прекрасных странах, где нет нужды разводить виноградники, потому что они сами по себе растут в лесах и их тяжелые от гроздьев лозы обвивают деревья, но жители там не умеют делать вино. Впрочем, так оно и лучше, ведь вы помните, что было, когда Ной напился; видно, господь бог не захотел, чтобы все люди превратились в свиней. На земле до сих пор еще существуют простодушные племена. Еще я мог бы рассказать вам о бескрайних равнинах, где, спрятавшись за камень, можно подкараулить стадо диких лошадей, которые скачут с развевающимися по ветру гривами, и поймать себе коня. Забросишь длинную веревку с петлей на конце — и конь твой.