Анжелика - Страница 5

Ей достаточно было пустяка, чтобы угадать, что творится вокруг, и не только в окрестностях замка, но и по всей провинции, и даже в Париже.

Купив у разносчика-овернца немного воску и несколько лент, она могла рассказать мессиру барону о всех самых важных событиях, происходящих во французском королевстве.

Скоро введут новый налог; во Фландрии идет сражение; вдовствующая королева не знает, что ей придумать, чтобы раздобыть денег для жадных принцев. Сама королева живет стесненно, а король со светлыми кудрями носит слишком короткие штанишки, как и его юный брат, которого называют «маленьким братом короля», потому что его дядя, брат короля Людовика XIII, еще жив.

Тем не менее монсеньор кардинал Мазарини скупает изящные безделушки и итальянские картины. Королева его любит. Парламент в Париже недоволен. Из деревень до него доносятся стоны несчастных вилланов, разоренных войнами и налогами. Облачившись в великолепные мантии, подбитые горностаем, господа из парламента в роскошных экипажах отправляются в Луврский дворец, где, уцепившись одной рукой за подол черного платья своей матери-испанки, а другой — за красную мантию итальянца, кардинала Мазарини, их встречает маленький король.

Господа из парламента пытаются убедить этих великих мира сего, которые мечтают лишь о власти и богатстве, что крестьяне не в состоянии больше платить подати, горожане не в состоянии вести торговлю, что народ изнемогает от налогов, которыми облагается абсолютно все и вся. Того и гляди скоро введут налог на миску, из которой ешь! Вдовствующая королева недовольна. Монсеньор Мазарини тоже недоволен. Тогда малолетнего короля везут на заседание парламента. Звонким голосом, хотя и не совсем уверенно, словно вызубренный урок, он заявляет всем этим важным господам, что деньги нужны для армии, для мира, который скоро будет подписан. Король кончил. Парламент подчиняется его воле. Новый налог будет утвержден. Интенданты провинций разошлют по городам и весям своих чиновников. Те начнут угрожать. А что делать добрым людям? Сначала они будут умолять, плакать, потом схватятся за косы, поубивают писарей и сборщиков налогов, разбредутся по дорогам, чтобы присоединиться к беглым солдатам. И вот тогда страна наводнится разбойниками.

Слушая кормилицу, трудно было поверить, чтобы столько всего мог нарассказать ей один болван-разносчик. Говорили, что она просто фантазерка, но она и в самом деле обладала необычным чутьем. Одно слово, слабый намек, появление слишком нахального нищего или встревоженного торговца — и Фантина уже была на пути к истине. В раскаленном предгрозовом воздухе прекрасного лета 1648 Года она чуяла разбойников, и Анжелика так же, как и она, ждала их появления…

Глава 2

В тот вечер Анжелика решила половить раков с пастушком Никола.

Никому ничего не сказав, она умчалась к хижине Мерло, родителей Никола. Деревушка из четырех жалких лачуг, в которой жили Мерло, приютилась на опушке большого Ньельского леса. Однако земля, которую они возделывали, принадлежала барону де Сансе.

Увидев дочь своего сеньора, мать Никола сняла крышку со стоявшего на огне котелка и бросила туда кусок сала, чтобы суп был понаваристее.

Анжелика выложила на стол курицу, которой она открутила голову, перед уходом забежав на птичий двор. Она уже не впервые приходила в гости к крестьянам, и всегда не с пустыми руками. Согласно сеньоральному праву, голубятня и курятник были только в замке, и почти никто из крестьян не имел домашней птицы.

Глава семьи сидел у очага и ел черный хлеб. Франсина, их первенец, подошла к Анжелике и поцеловала ее. Франсина была всего на два года старше Анжелики, но на ней уже давно лежала забота о младших братьях, да, кроме того, ей приходилось работать в поле, и она не могла, как ее беспечный брат Никола, ловить раков и бегать по грибы. Это была тихая, ласковая девочка со свежим, розовым личиком, и госпожа де Сансе собиралась взять ее к себе в горничные вместо Нанетты, которая раздражала ее своей дерзостью.

Когда все поели, Никола увел Анжелику из хижины.

— Зайдем в хлев за фонарем.

Они вышли. Надвигалась гроза, и стало очень темно. Позже Анжелика вспоминала, что, когда она повернулась лицом в сторону римской дороги, проходившей в полулье от хижины, ей почудился какой-то неясный шум.

В лесу было еще темнее.

— Ты не бойся волков, — сказал Никола, — летом они сюда не заходят.

— А я и не боюсь.

Вскоре дети дошли до ручья, опустили на дно плетеные корзины-раковницы с кусочками сала. Время от времени они поднимали мокрые раковницы, облепленные гроздьями синих раков, которых притягивал свет фонаря, и вытряхивали их в корзину побольше, прихваченную специально для этой цели. Анжелика и думать позабыла о том, что их могут застигнуть здесь стражники из замка дю Плесси, и что, случись такое, разразится грандиозный скандал: одна из дочерей барона де Сансе поймана с поличным в чужих владениях, где она с фонарем ловила раков в компании юного бродяги.

Вдруг Анжелика насторожилась, Никола тоже.

— Ты ничего не слышал? — Вроде кто-то кричал…

Некоторое время дети, замерев, прислушивались, потом вернулись к раковницам. Но тревога не покидала их, и они снова прервали свое занятие.

— Теперь я хорошо слышу. Таи кто-то кричит.

— Это в деревне.

Никола торопливо собрал снасти и закинул корзину с раками за спину. Анжелика взяла фонарь. Они пошли обратно, бесшумно ступая по заросшей мхом тропинке. Приблизившись к опушке, они внезапно остановились. Сквозь деревья просачивался слабый свет, отчего стволы казались розовыми.