Анжелика - Страница 157

157

— А теперь оставьте меня одну, — проговорила она, опустив стакан на столик.

Она не чувствовала никакой боли. «Наверно, ужин у принцессы Генриетты пока что защищает желудок от действия яда», — подумала Анжелика. Она еще не потеряла надежду ускользнуть от своих палачей и избежать мучительной смерти.

Она упала на колени перед принцем.

— Сжальтесь надо мной, ваше высочество. Пришлите ко мне священника. Я умираю, я уже не в силах даже ползти. Теперь вы можете быть спокойны, мне от вас не уйти. Но не дайте мне умереть без покаяния. Бог вам не простит, если вы бесчестно лишите меня последнего причастия.

И она принялась кричать душераздирающим голосом:

— Священника! Священника! Бог вам не простит!

Она увидела, что Клеман Тоннель побледнел И, отвернувшись, перекрестился.

— Она права, — растерянно сказал принц. — Какая нам польза от того, что мы лишим ее последнего утешения причастием? Успокойтесь, сударыня. Я предвидел вашу просьбу. В соседней комнате находится священник, я сейчас пришлю его к вам.

— Уйдите, мессиры, — умоляла Анжелика жалобным, преувеличенно слабым голосом, держась рукой за живот, словно ее скрутило от острых приступов боли. — Сейчас я лишь хочу успокоить свою душу, примириться с судьбой. Но если перед моими глазами будет хоть один из вас, я чувствую, что не смогу простить своим врагам. О, как я страдаю! Боже, сжалься надо мной!

Она откинулась назад и закричала истошным голосом. Филипп Орлеанский схватил шевалье де Лоррена за руку.

— Пошли скорее! Ей недолго осталось жить!

Дворецкий Клеман Тоннель выбежал из комнаты еще раньше.

Едва они вышли, Анжелика быстро вскочила на ноги и кинулась к окну. Ей удалось распахнуть его, в лицо ей ударил дождь. Она склонилась над темной пропастью.

В кромешной тьме Анжелика не увидела ничего, она не знала, высоко ли над землей находится окно, но, не раздумывая, взобралась на подоконник.

Прыжок, казалось, длился бесконечно. Она тяжело упала на кучу каких-то нечистот, погрузившись в нее, и, видно, благодаря этому ничего себе не сломала. Правда, острая боль в щиколотке заставила ее на мгновение подумать о переломе, но потом она поняла, что лишь подвернула ногу.

Держась за стену, она отошла на несколько шагов, засунула в горло прядь своих волос и вызвала обильную рвоту.

Она никак не могла сообразить, где находится. Пройдя вдоль стены, она, к своему ужасу, обнаружила, что оказалась в маленьком внутреннем дворике, заваленном нечистотами и мусором. Уж не попала ли она в западню?

К счастью, она нащупала какую-то дверь, которая открылась. В помещении, где она оказалась, было темно и сыро. Она уловила запах вина и плесени. Должно быть, это дворцовые службы рядом с винными погребами.

Анжелика решила подняться наверх. Она обратится за помощью к первому же караульному, которого встретит… Да, но король прикажет ее арестовать и бросить в тюрьму. О боже, как же ей выбраться из этой мышеловки?

Когда Анжелика добралась до галереи, куда выходили жилые покои, она облегченно вздохнула. В нескольких шагах от себя, у дверей в покои принцессы Генриетты, она увидела швейцарца, у которого недавно спрашивала, как ей выйти из Лувра. В ту же секунду она увидела и другое: по галерее навстречу ей со шпагами в руках бежали шевалье де Лоррен и Филипп Орлеанский. Они знали, куда ведет единственный выход из дворика, в который выпрыгнула их жертва, и теперь спешили перерезать ей путь. Нервы ее не выдержали, и она в ужасе закричала.

Оттолкнув часового, Анжелика вбежала в гостиную и кинулась в ноги принцессе Генриетте.

— Спасите, принцесса, спасите, меня хотят убить!

Даже пушечный выстрел не привел бы это блестящее общество в большее смятение. Игроки повскакивали со своих мест и с изумлением уставились на молодую женщину с растрепанными волосами, в мокром, грязном, разорванном платье, которая так неожиданно нарушила их покой.

Совершенно обессилевшая, Анжелика озиралась, как затравленный зверек. Среди гостей она увидела маркиза д'Андижоса и Пегилена де Лоэена.

— Мессиры, защитите меня! — умоляюще простонала она. — Меня только что пытались отравить. А сейчас гонятся за мной, чтобы убить.

— Но где же они, ваши убийцы, моя дорогая? — нежным голосом спросила Генриетта Английская.

— Там!

Не в силах вымолвить больше ни слова, Анжелика указала на дверь.

Все повернулись к двери. На пороге стояли брат короля Филипп Орлеанский и шевалье де Лоррен. Они уже вложили свои шпаги в ножны, и вид у обоих был сокрушенный.

— Бедная Генриетта, — сказал Филипп Орлеанский, мелкими шажками подходя к кузине, — я очень удручен инцидентом. Эта несчастная сошла с ума.

— Я не сумасшедшая! Я повторяю вам: они хотят меня убить!

— Но, дорогая, подумайте только, что вы говорите, — попыталась успокоить ее принцесса. — Тот, кого вы называете убийцей, не кто иной, как его высочество принц Орлеанский. Посмотрите как следует.

— Я достаточно на него насмотрелась! — крикнула Анжелика. — Я буду помнить это лицо всю жизнь. Ведь я же вам говорю, что он хотел меня отравить. Мессир де Префонтен, вы же честный человек, дайте мне какое-нибудь лекарство, молока, наконец, ну хоть чего-нибудь против этого страшного яда. Умоляю вас… Мессир де Префонтен!

Ошеломленный бедняга, что-то бормоча, бросился к ящичку с лекарствами и протянул молодой женщине коробку с пилюлями. Она поспешно проглотила несколько штук.

В гостиной царило полное смятение.

***

Филипп Орлеанский с искаженным от досады лицом пытался всех убедить.

— Уверяю вас, друзья, эта женщина потеряла рассудок. Ведь все вы знаете, что ее муж сейчас в Бастилии, он обвинен в. страшном преступлении — в колдовстве! А эта несчастная, завороженная своим ужасным мужем, хочет доказать, хотя вина его очевидна, будто он невиновен. Его величество тщетно пытался сегодня переубедить ее, во время встречи с нею он проявил столько доброты…

157